Статьи - Богословие

Добродетель любви в святоотеческом богословии

В этой статье мы хотим исследовать основополагающую добродетель христианской этики, ЛЮБОВЬ, то, как она отражена в творениях великих отцов Церкви. Поэтому мы сочли необходимым рассмотреть достаточное количество текстов, чтобы представить учение святых отцов о добродетели любви. Святые отцы (Василий Великий, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст, Максим Исповедник) были избраны по критерию их авторитета и степени влияния, оказанного ими на последующих писателей, равно как и на основании их повышенного интереса к вопросам этики.

Статья содержит пространное введение, в котором даются основные понятия христианской этики и приводятся ее главные составляющие. Речь пойдет об исцеляющем характере христианской этики, о значении и получении человеком благодати, о возрастании роли тела в рамках христианской антропологии с параллельным отрицанием онтологической сущности зла, а также о функции воли и свободы на пути к обожению.

В основной части статьи мы исследуем творения святых отцов и приведем самые значительные их слова о любви, указывающие на христоцентричный и церковный характер всех добродетелей. Кроме того, становится очевидной связь любви с верой и надеждой, подтверждается единство всех добродетелей в христианской этике.

Введение

Прежде всего, поскольку речь пойдет о добродетели, необходимо подчеркнуть, что во всей святоотеческой литературе мы не найдем некой единой системы христианской этики. Это связано с общей убежденностью в том, что христианская этика не может быть описана посредством закрытых систем и объективных истин. Она представляет собой жизнь «во Христе» и, как следствие, не может быть ограничена никакими законченными понятийными схемами. Кроме того, подводя итог большей части современной богословской библиографии, касающейся христианской этики, мы приходим к выводу, что данная этика обладает исцеляющим характером, поскольку грех трактуется как болезнь человеческой природы, а Церковь, в свою очередь, является «лечебницей душ и тел». Становится очевидно, что человеческая природа обнаруживает способность к спасению и исцелению, если, проявив волю, человек встает на путь аскетической борьбы. Человек должен с верой положиться на волю Святого Духа, поскольку добродетели заложены в нас изначально и являются дарами Святого Духа [«Отрыв христианских этических начал от целостного таинства жизни во Христе является самым распространенным ошибочным пониманием христианства и возвращением в сферу закона. Заповеди христианства немыслимы при отсутствии глубокого понимания смысла новой жизни во Христе. Христианская этика не существует без Христа и его благодати. Христианские добродетели достигаются не за счет соблюдения объективных нравственных начал, но посредством живой связи и общения с Богом»]. Также необходимо упомянуть и о некоторых «константах» христианской этики, связанных с христианской антропологией, таких как, например, различие тела и плоти, где первое является нейтральным, с точки зрения этики, а вторая греховна [«Под плотью понимаются греховные волеизъявления человека, которые распространяются и на его духовную природу»]. Кроме того, необходимо сказать и о том, что трехчастное деление души, равно как и встречающееся в некоторых текстах описание четырех первичных, классических добродетелей, даются не в русле теории Платона. Известно, что христианство не принижает роль тела, поскольку христианское учение о воскресении душ и тел коренным образом отличается от платоновского бессмертия души. Возвращаясь к разговору об этических воззрениях отцов Церкви, отметим, что общим местом святоотеческой антропологии является вина воли человека, но не человеческой природы в совершении зла. Таким образом, начиная с примеров текстов Василия Великого, мы говорим о врожденной добродетели, которая, однако, после грехопадения пострадала, но не была уничтожена полностью. В результате этого, зло приравнивается к болезни [«И в нас есть естественные добродетели, с которыми душа имеет сродство не по человеческому научению, но по самой природе. Никакая наука не учит нас ненавидеть болезнь, но сами собою имеем отвращение ко всему, что причиняет нам скорбь: так и в душе есть какое-то не учением приобретенное уклонение от зла. Всякое же зло есть душевный недуг, а добродетель соответствует здравию». «Беседы на Шестоднев»]. Стяжание добродетелей – зеркало, показывающее восстановление падшей природы человека. Они присущи его природе, в отличие от злодеяний и пороков, которые этой природе противоречат [Сходство между стоической и христианской терминологией лишь внешнее. Согласно стоикам, естественные добродетели, например здоровье, и противоречащее природе зло, такое как болезнь, являются нейтральными с точки зрения этики. Есть и другое употребляемое стоиками понятие «по природе», связанное с всеобъемлющей природой, являющейся сущностной основой всего, с которой человек должен находиться в гармонии. Лишь так человек может исполнить свое онтологическое предназначение. Соответствие человека предписаниям Природы, всеобъемлющего Слова является основой стоической этики, выражается в «жизни согласно природе», соответствующей в стоической философии счастью.]. Святые отцы единогласно отмечают, что победа над страстями достигается исключительно с помощью стяжания добродетели. Всякая страсть сокрушается и изгоняется из души только соответствующей добродетелью. Тем не менее, добродетели не объединяют душу с Богом, а лишь делают ее восприимчивой и подготавливают к этому единению. Единение является результатом принятия человеком Божественной благодати, осуществляемого свободно.

Часть 1

Говоря о добродетели, Василий Великий принимает тот факт, что критерий при выборе добродетели и отвращения от зла заложен в самой сущности человека [«Поелику в нас есть какое-то естественное судилище, на котором различаем доброе и лукавое, то при избрании того, что делать, необходимо нам составлять правильные суждения о вещах и, подобно судье, который беспристрастно и со всею справедливостию дает приговор тяжущимся, доверять добродетели и осуждать порок». Святитель Василий Великий «Беседа 12. На начало книги Притчей»]. Сюда входит и классическое образование, подготавливающее добродетель, с тем условием, что оно будет иметь избирательный характер [«Должно любить сие и домогаться сего всеми силами, а что не переходит в оную, то – презирать, как ничего не стоящее». Святитель Василий Великий «К юношам о том, как пользоваться языческими сочинениями»]. Свойственные жизни во Христе очищение и освобождение от страстей как греховной стороны человека и соблюдение заповедей, воплощающее стремление человека к праведности, представляют собой две фазы одного пути, который в православной традиции называется аскезой.

Григорий Нисский, разделяя антропологические взгляды Василия Великого, говорит о том, что никакое зло не было сотворено Богом, а добродетели помогают человеку уподобиться Богу [«Жизнь людей, любящих добродетель и решившихся жить разумно, определена благими законами и предписаниями; в них, как можно видеть, мысль Законодателя имеет в виду две главные цели: одну – возбранить запрещенное, другую — возбудить к совершению того, что хорошо. Ибо не иначе можно кому-либо преуспеть в жизни благоустроенной и целомудренной, как убегая, сколько есть силы, от зла и стремясь за добродетелью, как сын бежит за матерью». Григорий Нисский «Против ростовщиков».]. Первопричина зла находится в желаниях и воле человека [«…наклонность к худому происходит не от вне, по какой либо понуждающей необходимости; но вместе с соизволением на зло, составляется самое зло, тогда приходя в бытие, когда избираем его; само же по себе, в собственной своей самостоятельности, вне произвола, зло нигде не находится состоящим». Григорий Нисский «Беседы о блаженствах. Слово 5»].

Кроме того, для Иоанна Златоуста добродетель является естественным и здоровым состоянием души: «Видишь, что добродетель естественна, а зло противоречит природе, словно здоровье и болезнь? Какая же есть необходимость во лжи и клятве? Никакой, ибо не по принуждению, но по собственной воле мы на это идем. Мы не верим, говорят они. Не верим, потому что не хотим». Добродетель приносит человеку благие плоды, поскольку всегда обладает эсхатологической перспективой.

Из сочинений святых отцов следует, что начало пути к Богу связано с двумя сторонами духовной борьбы: освобождением от страстей, ведущим к очищению, и приобретением добродетелей, которое приводит к крайней степени святых стремлений человека, обо́жению. У Максима Исповедника Христос представляет собой «образец» и «жизненный принцип». Кроме того, говорится о добродетелях, помогающих искоренять соответствующие страсти [«Какой также способ уничтожения каждой из перечисленных страстей, и какими делами, словами или помышлениями душа освобождается от них и свергает скверну со своей совести? Какой страсти противопоставив какую добродетель, достигнет она победы, так чтобы прогнать лукавого беса, совершенно уничтожив вместе с ним и само движение страсти?» Максим Исповедник «Вопросоответы к Фалассию».]. Стяжание добродетели не является некой самостоятельной деятельностью, но сотрудничеством с Божественной благодатью [«…именно Бог свершает в нас, как в орудиях [Своих], всякое делание и созерцание, всякую добродетель и ведение, всякую победу и премудрость, всякую благость и истину; мы же соучаствуем в этом только своим добровольным расположением, желающим блага». Максим Исповедник «Вопросоответы к Фалассию».].

Святой Максим Исповедник приходит к основополагающему тезису православной антропологии, согласно которому зло является безосновательным, поскольку не принадлежит природе человека, а противоречит ей. Но изложенное выше может быть понято как оспаривание благости Бога-Творца [«Ничто из соответствующего естеству не является нечистым, потому что [своим] существованием оно обязано Божественной Причине»], создавшего все «весьма хорошим». Будучи связанным с античной аретологией (учением о добродетели), Максим Исповедник говорит о теоретической и практической добродетели, о силах души, которыми являются слово, гнев и желание.

Святой Максим Исповедник, важнейшая фигура христианской философии ранневизантийского периода, считает свободу воли ядром человеческого бытия. «Лиши нас свободы, и мы перестанем быть образом Божьим и разумной, мыслящей душой». Кроме того, он развивает идеи платоновской аретологии и соглашается, что «основные добродетели – благоразумие, мужество, умеренность, справедливость – являются образом небесного».

Как было сказано выше, святые отцы считают грех чем-то вторичным и противоестественным, в то время как путь добродетели является естественным состоянием души. Иоанн Дамаскин говорит о том, что, в отличие от зла, стяжание добродетели естественно для человека, поскольку заложено в нем Творцом [«Привычка к добродетели, сроднившись с душою и приобретши помощником Бога, становится надежною, несокрушимою. Мужество, разум, благоразумие и справедливость только тогда тверды, когда они воистину свойства души, если проникли в глубину ее. Ибо, если качества, не будучи врожденными нам, но приходящие извне, войдя в привычку, становятся несокрушимыми, то тем паче добродетель, для которой мы призваны к жизни Создателем и поддерживаемая Им в человеке, войдя при нашем усердии в привычку, прочно укореняется в душе нашей». Преподобный Иоанн Дамаскин «Душеполезная повесть о жизни Варлаама и Иоасафа»]. Также святой высказывает мнение, что без фундамента из четырех главных добродетелей, не могут быть приобретены остальные [«Душевными добродетелями прежде всего мы называем главнейшие четыре, т. е. мудрость, мужество, целомудрие и правду. От сих рождаются прочие душевные добродетели: вера, надежда, любовь, молитва, смирение». Иоанн Дамаскин «Слово душеполезное и досточудное о страстях и добродетелях»]. Помимо этого, Иоанн Дамаскин приводит списки добродетелей душевных и телесных и пространно и подробно говорит о них.

Изложив точки зрения святых отцов относительно основ христианской этики, мы переходим к рассмотрению в их творениях понятий о добродетели любви. Здесь будет важным отметить, что мысли святых отцов о добродетели любви не исчерпываются приведенными выше высказываниями. Это лишь отрывочное изложение их воззрений, которое должно быть дополнено анализом других их произведений, чтобы наше исследование приобрело целостность и завершенность.

Часть 2

Согласно святому Василию Великому, любовь является вершиной всех добродетелей. Он неоднократно ссылается на «гимн любви» апостола Павла, который свидетельствует о несостоятельности закона, поскольку полнотой закона является любовь [«Кажется, что все учение о жертвах и всесожжениях заключается в учении о милости и любви, потому что весь закон сокращенно выражается в словах: «возлюбиши искренняго твоего яко сам себе» (Мф. 19, 19)». Василий Великий «Толкование на книгу пророка Исаии»], обладающая несравненно большей ценностью, чем иные добродетели. Силы души происходят от Бога. Их принадлежность добру или злу зависит от их применения, следовательно, как любовь, так и ненависть могут идти на благо человеческой душе [«На пользу разумной душе даровал Бог все способности, как способность любить, так и способность ненавидеть, чтобы, управляемые разумом, любили мы добродетель и ненавидели порок». Василий Великий Беседа на первую часть первого псалма].

Любовь, как к Богу, так и к ближнему, не является результатом обучения, но изначально дана как способность человеческой природе: «Любовь к Богу не есть что-либо учением приобретаемое. Ибо не у другого учились мы восхищаться светом, быть привязанным к жизни, не другой кто учил нас любить родителей и воспитателей. Так, или еще более, невозможно отвне научиться любви Божией, но вместе с устроением живого существа, разумею человека, вложено в нас некое прирожденное стремление, в себе самом заключающее побуждение к общению любви».

Любовь к Богу является следствием безраздельной любви к ближнему, которая становится подражанием и проявлением сущности Бога как любви ко всем [«Господа Бога нам следует любить всеми существующими в нас силами, любить ближних и врагов, чтобы стать совершенными, подражая благости нашего небесного Отца, солнце Которого восходит и для лукавых, и для праведных; на другое растрачивать силу своей любви непростительно». Василий Великий «Правила, изложенные в вопросах и ответах»], а также доказательством подлинного следования учению Христа [«Заповедь новую даю вам, да любите друг друга» (Ин.13:34). И желая возбудить душу вашу к сей заповеди, в доказательство, кто Его ученик, потребовал не знамений и чудес необычайных (хотя в Духе Святом даровал силу и на это), но что говорит? “По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою” (Ин.13:35)». Василий Великий «Правила, пространно изложенные в вопросах и ответах». «Они научили все народы, окрестив их во Имя Отца и Сына и Святого Духа, научая их хранить все то, что нам вам было велено. Хранящие явили Его любовь, и удостоились в ней остаться, как написано. Не хранящие же, выбрав противоположное, посрамились. Ибо говорит Господь: “Не любящий меня, слова мои не хранит. Имеющий заповеди Мои, и хранящий их, и есть любящий меня”». «О вере»], оставившего нам заповедь любви [«Господь наш Иисус Христос оставил нам заповедь любить друг друга, как Он возлюбил нас, и апостол Павел научил нас относиться друг к другу с любовью, как доказательство вашего во Христе благочестия». «О крещении»].

Василий Великий особенно подчеркивает связь и взаимодействие, существующее между соблюдением заповедей и претворением в жизнь любви: «Любовь к Богу мы обретем только лишь соблюдая заповеди Господни. Посредством этого любовь к Богу будет долговечной и непрестанной». Становится очевидным социальная направленность мысли Василия Великого, поскольку любовь к Богу не существует без любви к ближнему [«Ибо я услышал от Бога, что в тех узнаются ученики Его, кто любит друг друга. Мир оставляю вам, мир мой даю вам»], что исключает побег от действительности.

Кроме того, ярко выраженный социальный интерес Василия Великого проявляется в его осуждении приобретения богатства, предполагающее безжалостное отношение к ближнему и недостаток любви: «Кто любит ближнего, как самого себя, тот ничего не имеет у себя излишнего перед ближним. Но ты оказываешься имеющим “стяжания многа”. Откуда же это у тебя? Не ясно ли из этого видно, что собственное свое удовольствие предпочитаешь ты облегчению участи многих? Поэтому чем больше у тебя богатства, тем меньше в тебе любви».

Помимо этого, накопление материальных благ трактуется, прежде всего, как идолопоклонство, поскольку извращает цель и объект любви: «Лукаво любить серебро так, как должно любить Господа Бога, всем сердцем своим, всею душею и всем помышлением своим. Тот, кто поступает так, вместо Бога служит мамоне, должную для Бога меру любви заменяя серебром».

Ко всему прочему, следствием воплощения в жизнь любви является не только отсутствие осуждения ближнего, но и глубокая печаль о его недостатках и, наоборот, переживание истинной радости о его духовных достижениях [«В любви Христовой надобно скорбеть и сокрушаться о недостатках брата, радоваться же его преуспеянию. Не должно равнодушно смотреть на согрешающих или умалчивать о них». Василий Великий «О совершенстве в монашеской жизни»]. Однако источником подлинной радости и любви являются не личные достижения человека и пассивное переживание небесного состояния, но участие в жизни благодати тех, кто стремится к ней и ищет ее: «Душа, наполнившаяся плодами Духа (любовью, радостью, миром, долготерпением, благостью) подвергается нападению чуждых помыслов, уничтожающих все прежде достигнутое».

Наконец, любовь, которая выражается в конкретных действиях, всегда дополняется истинной верой. Иначе жизнь становится ущербной в той мере, в какой она лишена и любви, и истинной веры, как ранее было отмечено апостолом Павлом [«В праведнике постоянно Божественное и небесное веселие, потому что в нем, несомненно, обитает Дух; первый же плод духа есть любы, радость, мир (ср.: Гал. 5:22). Итак, радуйтеся праведнии о Господе». Василий Великий «Беседа на первую часть первого псалма»].

«Строгость жития, не просвещаемая верою в Бога, не полезна сама по себе, и правая вера без добрых дел не в состоянии поставить нас пред Господом, но что должно быть то и другое вместе, да совершенен будет Божий человек (ср.: 2 Тим. 3:17) и да не храмлет жизнь наша от недостатка в чем-либо, потому что спасает нас вера, – как говорит Апостол, – любовию поспешествуема» (Гал. 5:6). (Василий Великий Великий «К монашествующим»).

Согласно Григорию Нисскому, любовь является удивительной добродетелью, вбирающей в себя веру, надежду и терпение: «…достигший совершенства любви с первообразом совершенства имеет и все соединенные с ним виды добродетелей. Спасает ли вера, спасаемся ли надеждою, ожидаем ли благодати от терпения – “любовь всему емлет, вся уповает, вся терпит”» (1 Кор. 13:7) [«Достигший совершенства любви с первообразом совершенства имеет и все соединенные с ним виды добродетелей. Спасает ли вера, спасаемся ли надеждою, ожидаем ли благодати от терпения – «любовь всему веру емлет, вся уповает, вся терпит» (1 Кор. 13:7), как говорит Апостол. Григорий Нисский «Слово на день памяти Василия Великого, родного брата»].

Любовь и соблюдение заповедей Христовых – это верный путь, ведущий к «земле обетованной». Христос является образцом любви и смирения. Вочеловечившись ради спасения людей, Он призывает их встать на путь, ведущий в Царство Небесное в той мере, в какой они любят Бога и ближнего [«Ведая о плодах смирения и о вреде гордости, подражайте Владыке, любя друг друга, пребывая в добре друг с другом, не страшитесь ни смерти, ни какого-либо иного наказания. Тем путем, которым Бог шествовал среди нас, – им и шествуйте к Богу, единым телом и единой душой направляясь к горнему званию, любя Бога и друг друга». Григорий Нисский «О цели [жизни] по Богу и об истинном подвижничестве»].

Николаос Митропулос, доктор философии

Перевод с новогреческого: редакция «Пемптусия»